Если у вас дом с печным отоплением или вам понадобился трубочист — не удивляйтесь, когда на вызов приедет шведский подданный Микаэль Кротин. Швед отлично знает свое дело: за тридцать лет он сложил немало печей как у себя на родине, так и в России. Разумеется, у вас возникнет закономерный вопрос — как уникальный специалист из Швеции (профессия печника сегодня — редкое явление в обеих наших странах, да и в других тоже) оказался в сибирской провинции? И тут вы удивитесь еще больше, узнав историю любви Микаэля и Анны. На момент знакомства у них было десять детей на двоих: шестеро у него и четверо у нее. Но ни трудности миграции, ни расстояние не помешали им создать крепкую и дружную семью.
Родственные души
— Мы познакомились по переписке 5 сентября (в его день рождения) 2005 года, — вспоминает Анна Кротина. — А уже 16 октября (в мой день рождения) он прилетел в Иркутск. Помню, с каким нетерпением я его ждала, приехав в аэропорт. Как увидела, наконец… Но теплых объятий не случилось — меня встретил отстраненный мужчина. Холодно поздоровался, сел в машину. Я не могла понять — что случилось?
Оказалось, Микаэля до смерти напугали попутчики в самолете. Узнав, что невесту в Иркутске он нашел через сайт знакомств, они стали говорить ему, как это опасно. Что в глухой сибирской провинции доверчивых иностранцев грабят, убивают, и никто потом не в силах их найти. Мужчина до сих пор со смехом вспоминает, как ему было страшно. И только уже в квартире, познакомившись с мамой и детьми Анны, он оттаял — убедился, что все по-настоящему.
На тот момент Микаэлю было 45 лет, Анне — 35. У обоих за плечами, разумеется, жизненный опыт, своя история. Никто из них всерьез не планировал жениться и уже тем более эмигрировать в другую страну.
Анна — коренная иркутянка. Когда она развелась со своим мужем-бизнесменом, ее старшей дочери было 14 лет, а младшей — четыре года. О причинах расставания говорит просто — не совпали в вопросах воспитания детей. Бывший супруг, тем не менее, всегда и во всем помогал. Они и по сей день поддерживают хорошие отношения.
— В брачное агентство, — вспоминает Анна, — пошла, чтобы поддержать подругу, мечтающую уехать за границу. Там и меня уговорили заполнить анкету. Я не хотела, но, видимо, так распорядилась судьба. Через три месяца, когда уже была готова все бросить, мне на почту прислали фотографию очередного кандидата. Открываю письмо, рядом со мной стоят старшая дочь и мама. А на фото он — борода, очки, белая рубашка и книги… И мы все втроем в голос: «Вау!»
Единственное, что хотела Анна от потенциального жениха (к тому времени она уже была верующим человеком), — чтобы он разделял ее взгляды. Микаэль превзошел все ожидания: православный христианин, любящий детей, да еще и владеющий русским языком! Переписка была стремительной, общих интересов много.
— Даже любимый святой у нас один на двоих — Серафим Саровский! — до сих пор удивляется своему счастью женщина. — Мы быстро почувствовали, что родственные души.
Русский швед — Михаил Мартинович
Микаэль Кротин в то время находился в пригороде Стокгольма, городе Лунд. Он уже дважды развелся, а дети от предыдущих браков (старшему было 18 лет) жили по очереди как у него, так и у своих матерей — в Швеции это распространенная практика. Микаэль решил сделать еще одну попытку найти подругу жизни, он был уверен, что она должна быть христианкой из России. Русской культурой мужчина увлекался с детства.
— Не знаю, почему меня тянет сюда, — признается Микаэль. — Моя мама — из Норвегии, папа — из Дании. Дедушка, правда, из Беларуси.
Дедушка Микаэля, портной Айсик Кротин, жил в Бобруйске, во время революции эмигрировал в Данию. Микаэль родился уже в Стокгольме, в семье сына Айсика и Берты Кротиных — Мартина и его жены Ингеборги. Уже в 12 лет юноша начал искать себя в жизни: изучал разные религии, побывал коммунистом, хотел даже стать монахом. В четырнадцать познакомился с русской литературой — Толстым и Достоевским. Последний стал его любимым писателем. В 1982 году Микаэль впервые посетил Россию, побывал в Александро-Невской лавре, где похоронен Федор Михайлович. В Стокгольм вернулся уже православным человеком.
Русский язык начал изучать в 27 лет. К этому времени Микаэль владел, помимо родного шведского, еще норвежским, датским, немецким, английским и немного испанским. Азы русской грамматики постигал в школе для взрослых, на острове озера Веттерн (по форме и глубине очень похожего на Байкал, говорит он). В конце курса, в 1987 году, на два месяца приехал в Москву.
— Я оказался не очень хорошим студентом, — смеется Микаэль. — Пропускал занятия, чтобы ездить по городу, общаться с людьми. Было очень интересно!
Тогда же он понял, что ему больше нравится русский вариант собственного имени — Михаил. И даже взял себе по русской традиции отчество — Мартинович. Объясняет: в Швеции без проблем можно записать в паспорт второе и третье имя. Это просто, так как всем шведам присваивают номер типа ИНН. И личность идентифицируют по этим номерам, а не по фамилии в документе. Вот потомок викингов и взял себе отчество как второе имя.
В поисках дома
Предложение руки и сердца Микаэль сделал Анне уже через несколько дней реального общения. Заявление подали под Новый год, а свадьба и венчание состоялись в Иркутске летом 2006 года.
— Мы оба хотели жить в России, — рассказывает Анна, — но не знали, как это осуществить. Миша не мог находиться в России больше трех месяцев, как и я в Швеции. Был вариант разъехаться, подать на воссоединение семьи и ждать в течение года.
Но, как известно, человек предполагает, а Бог располагает. После свадьбы молодожены отправились погостить в Швецию. Перед этим получили от бывшего мужа Анны разрешение на выезд детей за границу. Нотариус, однако, перепутала формы и выдала бланк, разрешающий не просто выехать, но остаться там и принять гражданство. Бизнесмен торопился и подписал, так как все были уверены, что отпуск не затянется.
Уже на месте узнали, что семья Микаэля может получить нужное гражданство сразу, поскольку сам он гражданин Евросоюза. На дорогу уходило много денег, поэтому решили на какое-то время остаться в Швеции. В итоге здесь родились трое общих детей Микаэля и Анны. Обратно в Россию семья вернулась только в 2012 году.
— Все не зря! — уверена Анна. — Если бы Михаэль задержался в России, он потерял бы связь со своими детьми, и я бы с ними не познакомилась. Зато теперь мы большая семья (у нас 8 внуков, 3 зятя, 1 невестка), и дети наши очень дружны.
Возвращение в Иркутск, однако, было постепенным. Супруги мечтали жить возле Печерского монастыря, что в Псковской области, поэтому поехали первым делом в европейскую часть России. Еще в 2007 году купили себе домик в заброшенной деревне, ездили туда каждое лето. Позже, по программе переселения соотечественников, поселились в городе Торопец Тверской области — родине Александра Невского. Прожив там год, решили окончательно вернуться в Иркутск.
— Мы поняли, — говорит Микаэль, — что надо жить либо в Швеции, либо в Иркутске. Россия — огромна! Эта страна с разной природой, климатом, людьми. И жить в другом месте — все равно что жить за границей, так же сложно. Ане хотелось на родину, и вот мы здесь.
Национальное достояние
Для Иркутска такой специалист, как Микаэль Кротин, — настоящая находка. Живут Анна и Микаэль с детьми в Хомутово, но работает мастер по всему Иркутскому району.
— У каждой печи свой характер, — говорит Микаэль. — Я помню каждую из них. Настоящую печь не заменишь солнечными батареями и теплыми полами. Печь — это сердце дома, его душа.
Разговор переходит на печное дело, и Микаэль оживляется. Рассказывает, что в своей стране он весьма востребован (на всю Швецию осталось не больше 20 печников!), но работать в России ему нравится больше. У нас печь все еще выполняет свою исконную функцию, в то время как в Стране тысячи островов и озер их ставят больше для красоты.
— Переходят на геотермальное и солнечное отопление, — объясняет мастер. — Это очень дешево, почти так же, как электроэнергия в Иркутской области.
На выбор такой необычной профессии повлияла судьба, уверен Микаэль. После школы он учился в стокгольмском университете на теолога, хотел быть священником — не получилось. Пробовал разные специальности — автомеханика, сварщика, ремонтировал компьютеры.
— Мне было 29 лет, я жил в Готланде — это остров в Швеции, — продолжает он. — Узнал про курсы печников, куда принимали только людей со строительным образованием. Но в тот год был недобор, и они брали всех. Я сразу же записался.
Сегодня Микаэль работает по классическим технологиям печного дела и даже сам проектирует печи. Может выложить как шведскую и русскую печи, так и камин. Однажды реконструировал печь в замке XVIII века. В народе, говорит, особо популярны самые простые и недорогие печки, но еще совсем недавно были заказы на русские печи с лежанкой и печи с изразцами — настоящие произведения искусства. Приходят задания и на чистку труб. По словам Микаэля, в этом деле у него вообще нет конкурентов в Иркутске, так как только он использует нужный инструмент, привезенный из Швеции.
— Трубы надо чистить каждый год, — объясняет он необходимость процедуры. — Из-за отложений на стенках дымоходов и случается большинство пожаров. Хуже всего, когда печи топят бытовым мусором: пластик, который сейчас присутствует во всем, расплавляется, оседает на стенах и загорается.
Свою работу Микаэль выполняет основательно, поэтому на кладку печи у него уходит до двух недель. Заказов всегда много. Иркутяне, конечно, удивляются, когда узнают, что печник, которого они нашли на Авито, родом из Скандинавии. А познакомившись, начинают звать не Михаил, а именно Микаэль — русским такое звучание кажется более красивым.
— Мне местные клиенты тоже по душе, — сообщает Микаэль. — В Швеции заказчик улыбается, даже если ему что-то не по нраву. И всегда держит социальную дистанцию. Здесь люди не молчат — если не нравится что, ругаются! Зато мне все понятно, я могу сразу переделать. И обязательно пригласят за стол — накормят, угостят. Русское гостеприимство — ваше национальное достояние.
Микаэль и сам иной раз кладет печь за символическую плату для какой-нибудь бабушки, чтобы она грелась на печке зимними вечерами. Анна за это называет мужа Робин Гудом.
— Печи для меня не просто способ заработать на жизнь, — подытоживает иркутянин со скандинавскими корнями. — Я счастлив, что у меня такая нужная профессия и я могу подарить уют любому дому.
Сибирь солнечная…
Общие дети Анны и Микаэля (Василиса 13 лет, Сева — 11 и Настя — 8) билингвы, с детства говорят на двух языках. В шведских документах они тоже записаны с отчеством — все они Михайловичи. Дети Микаэля живут на Скандинавском полуострове (в Швеции и Дании), там же двое детей Анны. Еще двое ее сыновей вернулись в Россию — здесь им нравится больше.
Сейчас Анна помогает мужу, которому еще сложно общаться по-русски по телефону, и уже сама превосходно разбирается в устройствах печей. Каждое воскресенье семья ходит на службу в храм.
На вопрос, где легче жить, супруги не дают однозначного ответа. В Швеции, например, государство выплачивает хорошие детские пособия, и в материальном плане проще. Зато в России дешевле продукты, меньше налоги. Если сравнивать доходы и расходы здесь и там — большой разницы нет. А вот что касается медицины, то тут Кротины могут многое рассказать. Так, в Швеции качественная диагностика, но зато получить медицинскую помощь намного сложнее. И чем Россия явно краше, — так это церквями. Их намного больше, и они рядом.
А вот если сравнивать Швецию с Сибирью, то последняя, по мнению семейной пары, явно выигрывает. Пусть жизнь здесь труднее, зато она интереснее, говорят мои собеседники. Тем более что круглогодичное изобилие солнечных дней с лихвой покрывает любые недостатки. Да, Сибирь — солнечная…
Фото автора и из архива героев публикации
