Будучи водолазом первого класса, Владимир Николаевич Волокитин за свою жизнь буквально пешком прошагал по дну Черное, Балтийское и Средиземное моря. Строил по всему Советскому Союзу пирсы, причалы, водозаборы и мостовые опоры. Работал и при сильном течении, и в кипятке, и даже в щелочи! Поднимал затонувшие суда со дна Байкала. В этом году исполняется 35 лет, как ледокол «Ангара» был пришвартован к пирсу на вечную стоянку, а Владимир Николаевич отметит свой личный юбилей — 85 лет.
— Здесь я затыкаю дырку в днище на теплоходе «Бабушкин» на Байкале, — показывает Владимир Николаевич старые фотографии. — Затаскиваю «пластырь» под воду, чтобы заклеить пробоину размером в два метра. После этого воду можно будет откачать, вытащить судно и отремонтировать. А вот здесь — клапаны на водолазном костюме переключаю, чтобы под воду пойти. После переключения уже можно дышать воздухом из баллонов.
Наша встреча проходит в Гуманитарном центре — библиотеке имени семьи Полевых в микрорайоне Университетском. Владимир Волокитин бывает здесь три раза в неделю — поет в ансамбле «Желание». В другие свободные дни занимается в ансамбле «Радуга Байкала». И еще трижды в неделю ходит в фитнес-клуб — до сих пор может проплыть 20-метровую дорожку под водой с задержкой дыхания!
— Сердце и легкие, видимо, в порядке, — с улыбкой говорит мой собеседник, — но здоровье, конечно, нельзя назвать железным, особенно желудок беспокоит. Голодное детство дает о себе знать.
Чуть помолчав, Владимир Николаевич добавляет:
— Вы как хотите, чтобы я рассказал — коротко или чтобы интересно? Если последнее, то начинать надо с самого детства.
Мне было интересно, поэтому он показал не только фотографии, которые принес, но и документы. В том числе свидетельство о рождении, выданное в детском доме в 1951 году. Запись в нем гласит, что родился Владимир Волокитин 19 июня 1938 года, в то время как сам он празднует день рождения 24 апреля. Увидев мое удивление, Владимир Николаевич идет «с козырей»:
— Никто на самом деле не знает, когда я родился. Возможно, даже раньше 38-го года. И своих родителей я не помню. Мне было примерно пять-семь лет, когда очнулся в одном из архангельских госпиталей после бомбежки с ранением в ногу и контузией. Шла война. После того как меня подлечили, какое-то время жил в этом госпитале и помогал по хозяйству: менял под ранеными судки, кипятил и гладил бинты. Один из офицеров решил меня усыновить, дал свою фамилию. А после лечения снова пошел воевать и уже не вернулся. Звали его Петром, но в паспорте мне почему-то другое отчество записали, как и день рождения. Но я со временем привык, вот и отмечаю день рождения как в паспорте.
Судьба изрядно помотала молодого парня. Жил в детском доме. Кормили там плохо, поэтому случались голодные обмороки. После учился в ремесленном училище. В 16 лет оказался на рыболовном флоте, куда поехал по совету знакомого — мол, там точно голодным не останешься. Первая запись в трудовой книжке, которую Владимир Николаевич до сих пор хранит: «зачислен учеником консервщика». На рыболовном траулере «Чехов» юный Владимир бороздил Баренцево море, Норвежское, Северный Ледовитый океан, Атлантику.
В 1957 году решил поехать в Краснодарский край, чтобы посмотреть, как растут яблоки, но его призвали в армию. Служить пошел в севастопольский военно-водолазный отряд.
— Сам попросился в морфлот, — вспоминает Владимир Николаевич. — Не то чтобы я хотел в водолазы, просто так получилось. Меня спросили: «Хочешь в водолазы?» Я и ответил: «А почему бы и нет?»
Надо заметить, не каждый мог выдержать испытания, которым подвергали претендентов, ведь здоровье у водолазов должно быть как у космонавтов.
— В барокамерах, куда запускали по десять человек, могли, например, резко поднять давление, — объясняет Владимир Николаевич. — Все за уши хватались, а мне хоть бы что! Еще имитацию перегрузки в вестибулярном аппарате проходили. Кто не выдерживал, тех в надводный флот отправляли. А я остался.
Четыре года служил в Военно-морском флоте водолазом, очищал акватории от мин и торпед, затонувших во время Второй мировой войны. После демобилизации то шоферил, то слесарил, скитаясь по всей стране. Судьба вновь настигла его, когда работал водителем на строительстве автотрассы до Усть-Илимска. В Братск приехал гидромонтажный водолазный отряд, искавший специалистов, и на Волокитина вышли через военкомат. Так он и вернулся к профессии водолаза.
– 27 лет монтажными работами под водой занимался! — словно сам удивляется этому факту Владимир Николаевич. — По всему Союзу — от Камчатки до Балтийского моря — работал, а еще в Норвегии, Финляндии, Франции, Канаде. Специалисты по подводной резке, сварке, монтажу тогда были нарасхват. Без нас не обходилось ни одно строительство мостовых опор, прокладка кабелей под водой и возведение причалов.
Причем работать приходилось не только в воде. Погружался, бывало, и в болото (вытаскивал затонувшую технику), и в кипяток (как, например, на металлургическом комбинате в Новокузнецке, где при запуске доменной печи заклинило одну деталь и спустить воду не получалось), и в молоко (на молокозаводе, где засорилось сливное отверстие в чане), и в щелочную среду (на целлюлозно-бумажном комбинате, где, чтобы заменить насосы, нужно было спуститься в емкость с щелочью).
— Меня все спрашивают, трудно ли было поднимать «Ангару», — говорит Владимир Николаевич. — А я честно отвечаю — это семечки для меня. Возможно, это главное мое достижение, но риска для жизни там не было. А еще все задают вопрос, не страшно ли. И я говорю — нет ни одного человека, который не боялся бы. Страх всегда есть. Но тут кто как к нему относится. Если я с самого детства страха натерпелся, то и адаптировался к нему…
Кстати, костюм, который хранится сейчас на ледоколе, — это знаменитая «трехболтовка», классический водолазный костюм. Достаточно тяжелый и безопасный, чтобы ходить в нем по дну во время любых монтажных работ. Но «Ангару» Волокитин поднимал не в нем.
— Передо мной стояла задача заводить под водой тросы, пропуская их через иллюминаторы ледокола, — поясняет Владимир Николаевич. — В тяжелом водолазном костюме это сделать немыслимо, запутаешься в тесных внутренностях парохода. Поэтому и нырял в легком снаряжении с аквалангом.
У ледокола «Ангара» тоже нестандартная судьба. Достаточно сказать, что она уцелела во время Гражданской войны (в 2020 году он отметил свое 120-летие), а сегодня это один из трех сохранившихся паровых ледоколов в мире. И все благодаря тому, что его поднимали каждый раз, когда он тонул.
Первый раз это случилось в 1977 году, когда «Ангару» приткнули на 21-м километре Байкальского тракта, не зная, под какие цели приспособить. Зимой кто-то выдернул чопы из донных отверстий, а когда лед растаял, внутрь залилась вода, и корабль лег на дно. Вот тогда Волокитину с его ребятами пришлось взяться за дело. Затыкали они все щели, помпами откачивали воду и сами тянули ледокол до стоянки у плотины Иркутской ГЭС.
Второй раз «Ангара» затонула уже возле Солнечного. Тогда приезжал Хабаровский водолазный отряд, и под водой Владимир Волокитин не работал, но помогал притапливать баржи, стропил, советовал. Чтобы беспризорный ледокол не мозолил глаза, его утащили в Мельничную падь. Там в 1988 году его опять затопили, уже по самые трубы.
— Инициатива поднять «Ангару» принадлежала Виталию Брянцеву, — Владимир Николаевич показывает старые газетные вырезки. — Вот он на фотографиях руководит процессом. Виталий Николаевич тогда в центральном пароходстве работал, и заслуга, что «Ангару» удалось сохранить, полностью его. Я, по сути, просто исполнителем был.
В третий раз было сложнее всего. Операция длилась почти месяц: пробный подъем не удался, потому что все тросы, которые пропускал через иллюминатор Волокитин, натянулись как струны и лопнули. Пришлось делать работу заново, пропускать в иллюминаторы двойные тросы — новые, все в мазуте. Каждый день Владимир Николаевич выбирался из воды весь в мазуте и с руками, исколотыми толстенными тросами. К счастью, повторный подъем спустя две недели тросы выдержали. Ледокол уже окончательно отбуксировали к микрорайону Солнечному и сделали из него музей.
С Байкалом Владимира Николаевича связывает особая история. Много красивых мест на Земле, говорит, но однажды увидев Байкал, он почувствовал себя здесь дома, потому и остался. В Восточно-Сибирском пароходстве его встретили очень хорошо, а в 1981 году главный инженер Порта Байкал Игорь Брянцев предложил организовать водолазную станцию. Вместе с коллегами Волокитин обследовал суда, проводил водолазные работы в озере, обучал молодых специалистов.
Последний раз Владимир Николаевич погружался на глубину в 1998 году, уже будучи на пенсии. Но с водой не расстается: зимой плавает в бассейне, летом — в Ангаре.
— Жизнь, — говорит он, — у меня была несладкая, зато сейчас, к 85 годам, можно смело сказать — нужная. Бывший детдомовец обзавелся большой семей. У меня три дочери, 14 внуков и семь правнуков!
Наталья Федотова
Фото автора и из архива героя публикации
Владимиру Николаевичу Волокитину в этом году исполнится 85 лет (и это только по паспорту), а на вид не дашь: крепок, жилист, спина прямая, как у строевого офицера. У него отличная память: он с удивительной легкостью называет даты и не путается в событиях, хотя их в его жизни было невероятное множество. Бодрости и энергии Владимира Николаевича можно позавидовать — он занимается плаванием, поет в городских ансамблях, а еще регулярно выступает перед иркутскими школьниками, рассказывая о профессии водолаза. И конечно, всегда вспоминает о том, как поднимал со дна ледокол «Ангара»
Владимир Николаевич Волокитин в молодости. Красавец! Мог бы, наверное, и актером стать. Но в 1957 году отправился служить в Севастополь, где базировался военно-водолазный отряд, и стал водолазом первого класса. Чего только не повидал Владимир Волокитин за свою жизнь — поднимал со дна теплоходы и ледоколы, строил мосты, работал при сильном течении и даже в щелочи! На этой фотографии он в трехболтовом водолазном снаряжении. Точно такое же он передал для музейной экспозиции ледокола «Ангара»
На этой фотографии Владимир Волокитин затыкает дырку в днище теплохода «Бабушкин» на Байкале. В качестве пластыря он использует огромную заплатку из войлока, смазанную солидолом. Такая процедура позволяет заткнуть пробоины, чтобы откачать воду из судна, а потом уже поднять его, отбуксировать на сушу и там отремонтировать. Глядя на этот рядовой для подводного профессионала момент, отчетливо осознаешь, что водолазное дело рискованное — тут нужна железная выдержка и никакой небрежности
В этой книжке записаны все часы, проведенные Владимиром Волокитиным под водой, а также глубина погружения. Как видно, глубина до 20 метров — дело вполне обычное. Владимиру Николаевичу приходилось погружаться и на 60, и более метров. Одно из самых серьезных погружений было в Листвянке в 1990 году, когда поднимали со дна бензовоз. Владимир Волокитин вспоминает, что тогда им повезло — машина зацепилась за кромку скалы на глубине 67 метров. А рядом был еще один обрыв — несколько сотен метров глубиной. Если бы бензовоз упал туда, никто и никогда его уже не вытащил бы
Этот снимок сделан на Байкале в 2018 году. На нем Владимир Николаевич вместе с внуком Олегом. Он пошел по стопам деда, тоже стал моряком. Сейчас Олег Сергеевич — капитан на теплоходе «Ерощенко», бороздит просторы Байкала. Владимир Николаевич гордится внуком-моряком, как и своей большой семьей. Бывший детдомовец, никогда не имевший родного уголка, только на Байкале обрел и дом, и семью: сегодня у него 14 внуков и уже семь правнуков!
МЕЧТА ВОДОЛАЗА
За одно переживает профессиональный водолаз — как бы ледокол «Ангара» вновь не затонул. Еще 35 лет назад, когда осматривал корпус, заметил, что ближе к корме металл начал расслаиваться и шелушиться. Теперь переживает, что в любой момент ледокол может пойти на дно.
— У Брянцева была мечта — поднять «Ангару» на бетонное основание, — замечает Владимир Волокитин, — сделать памятником, поставить на вечный прикол на фундамент и не волноваться. А у меня мечта — чтобы его мечта осуществилась.
