Алексея Негодайло — о жизни после окончания карьеры в спорте, сибирском характере и своем новом деле

Этот материал был напечатан:

Газета «Иркутск» #20 (958) от 28 мая 2020

«В бобслее нужно быть бесстрашным», — говорит Алексей Негодайло. В 21 год он бесстрашно ушел из любимой легкой атлетики в совершенно другой вид спорта, потом, будучи уже олимпийским чемпионом, перешел из разгоняющих в пилоты, а после окончания карьеры открыл свой спортивный клуб. 28 мая Алексею исполнился 31 год. Писать мемуары пока еще рано, а вот вспомнить и проанализировать спортивный путь — в самый раз.

«Пилотирование — интеллектуальный труд» 

В Иркутске Алексея Негодайло знают все: после триумфа сочинской Олимпиады к молодому спортсмену было приковано повышенное внимание. Сейчас ажиотаж убавился, однако это олимпийского чемпиона ничуть не расстраивает.

— Если честно, мне вся эта шумиха не нравилась, — признается Алексей. — Первое время я, конечно, поездил по мероприятиям и встречам, но в какой-то момент понял, что все это меня расслабляет и эмоционально опустошает, не дает сконцентрироваться на главном — на спорте. Мне захотелось абстрагироваться от шумихи.

— После Сочи-2014 ты перешел из разгоняющих в пилоты. Насколько в бобслее распространены такие примеры?

— Эта практика возникла лет восемь-десять назад. Всё началось с того, что швейцарский экипаж посадил разгоняющего Беата Хефти на место пилота, и он стал выигрывать на несложных трассах у опытных рулевых. Разгонялся гораздо быстрее их, и из-за высокой стартовой скорости, несмотря на неопытность, оказывался в выигрыше. Глядя на это, все задумались, что хорошо бы делать пилотов из разгоняющих. После Олимпийских игр в Сочи наш канадский тренер Пьер Людерс предложил мне тоже попробовать. Я решил: «Почему бы и нет? У меня есть золотая олимпийская медаль как у разгоняющего, можно попробовать и в пилотировании выиграть». Но через два года из-за травмы пришлось закончить карьеру.

— Что тебе дали эти два года пилотирования?

— Работу для мозга (улыбается)… Ведь пилот и разгоняющий — разные амплуа в бобслее. У пилота более интеллектуальный труд, надо много думать, выполняя помимо этого огромный объем физических нагрузок. Было интересно поработать головой: анализировать после каждого заезда, где были совершены ошибки, заехал на вираж снизу или сверху, с правого борта или с левого… Опытные пилоты знают все нюансы прохождения трассы, а ты в первый год только привыкаешь к этому. Процесс можно сравнить с вождением автомобиля: когда привыкнешь, становишься с машиной единым целым, интуитивно чувствуешь, куда двигаться.

— Ты пилотировал двойку или четверку?

— Новичкам-пилотам дают сначала экипаж двойки. Они более управляемы, да и при возможном падении опасности подвергается только один разгоняющий, а не трое. А падения у молодых пилотов бывают. За два года из 300 заездов я упал 13 раз. Кстати, у нас есть поверье: если ты ни разу не перевернулся, значит, ты не бобслеист. Когда я был разгоняющим, ни разу не переворачивался! У меня были классные пилоты: Александр Касьянов в начале, потом некоторое время Никита Захаров и потом уже Александр Зубков. Эти опытные рулевые не роняли экипаж.

«Быть на голову выше…» 

— Помнишь свой самый первый тренировочный заезд?

— Конечно. На сборах нас с еще одним молодым разгоняющим прикрепили запасными к опытным пилотам. Меня — к Александру Зубкову, его — к Александру Касьянову. До этого у нас были только тренировки на льду в закрытом помещении. Перед первым заездом я у Зубкова спрашиваю: «Саня, как это вообще? Что делать-то надо?». А пилоты любят пошутить. Он сказал тогда: «Ори, кричи, делай что хочешь, но только меня не трогай!». Я увидел огромную трассу и понял, что главное в первом заезде — не испугаться! Помню, что кружилась голова, меня бросало вправо, влево, «борты» на виражах ударяли прямо в кости… Но страшно не было.

Когда человек боится, он ведь не может бежать, техника меняется. Вместо того чтобы набирать разбег, он будет думать о том, как бы сесть в боб. К нам часто приходили именитые легкоатлеты, но после первого же заезда уходили – не могли преодолеть страх. А разгоняющий должен быть бесстрашным, способным идти вперед, как в последний бой. Сейчас я бы хотел еще раз прокатиться по трассе, вспомнить те ощущения.

— Правда ли, что спортсменам из регионов сложнее пробиваться в сборную, чем москвичам?

— У нас был московский тренер, у него — своя команда. И конечно, он старался, чтобы его ребята были в сборной. Так всегда было и будет: наделенный властью будет тянуть своих, тех, с кем он уже работал. И чтобы нам, сибирякам, прорваться, нужно быть на голову выше конкурентов. Не чуть-чуть лучше или наравне, а именно на голову. Чтобы не было никаких вопросов. В этом есть и дополнительный плюс, ведь нам надо было стараться в два раза больше, а они могли и расслабиться. Кстати, в нашей олимпийской четверке все из регионов. Мы с Александром Зубковым — иркутяне, Алексей Воевода — из Сочи, Дмитрий Труненков — красноярец.

— Сейчас вы общаетесь с Александром Зубковым?

— Конечно, бывает, по делам созваниваемся, или с днем рождения друг друга поздравляем.

— Ты никогда не задумывался, что было бы, если б ты не ушел тогда из легкой атлетики в бобслей?

— Думаю, ничего бы не было. Перед переходом у меня был тяжелый период, неудачные выступления… Последней каплей стал проигрыш на первенстве России. Помню, приехал оттуда расстроенный: мне уже двадцать один год, зарплата маленькая, побед нет. На фоне переживаний даже возникли проблемы со сном… Я понимал, что надо что-то менять. Так и появился в моей жизни бобслей. А ведь если бы я тогда выиграл первенство России, то сидел бы довольный и не задумывался о переменах. Конечно, я бы пробивался в иной сфере, но вряд ли у меня была бы олимпийская медаль.

Новая жизнь 

— Решение о завершении спортивной карьеры тяжело тебе далось?

— Это было неизбежно: травма не позволяла выступать. Я всегда думал, что лучше раньше уйти из спорта, чем позже. Зачем лишний раз расстраиваться после неудач? Лучше просто начать новую жизнь. Через три месяца после завершения карьеры я создал фитнес-студию «Мотивация», а затем и спортивный клуб «Сектор». Я все так же вовлечен в общественную жизнь Иркутска, принимаю участие в мероприятиях, которые организовывает управление физической культуры и спорта городской администрации.

Расскажи о работе клуба.

— Мы занимаемся кроссфитом — популярным направлением функциональной подготовки. Этот комплекс подходит и мужчинам, и женщинам, опытным спортсменам и совсем новичкам. Упражнения развивают выносливость: чередуются кардионагрузки, силовые тренировки, работа со штангой. Тренировки я веду сам. За плечами у меня — восемь лет учебы в РГУ ФКСМиТ (Российский государственный университет физической культуры, спорта, молодежи и туризма — Прим. Ред.), два спортивных образования. Мне хорошо знакома анатомия, физиология, планирование процессов спортивной подготовки, влияние физических нагрузок на организм.

— Кто твои ученики сейчас?

— В клуб приходят разные люди. Чаще всего это спортсмены, которые хотят подтянуть свою физическую форму, подготовиться к соревнованиям. Но есть и те, кто хочет просто «подкачаться», похудеть. Кроссфит — это всегда индивидуальный подбор физической нагрузки под возможности человека. Мне даже интереснее работать с теми, кто никогда до этого спортом не занимался, у кого изначально есть сложности в физической активности. Я знаю многое о спорте, и мне нравится помогать разбираться в нем людям. Чтобы они становились лучше, здоровее, сильнее.

— Жизнь после спорта — какая она?

— Это просто другая жизнь. Я видел многих людей, которые жили только в спорте. И как будто для них другого мира не существовало. Это немного пугало, ведь я понимал, что есть юристы, врачи, артисты, у которых иной взгляд на жизнь. И мир гораздо шире, не ограничен трассой и пьедесталом. Было бы скучно прожить всю жизнь, думая лишь о том, как толкать боб. Конечно, от спорта я все равно далеко не ушел, но деятельность моя сильно расширилась: я руковожу клубом, тренирую, много общаюсь с людьми. И как прежде, болею своим делом, хочу, чтобы оно приносило результат.

Фото Валентина Карпова

Поделитесь:

Другие новости:

Новости
Газеты
Документы
Радио